16 октября 1612 г. Й. Будило сообщил в своём дневнике ужасающие подробности голодовки гарнизона:

Не стало трав, корней, мышей, собак, кошек, падали... Осаждённые съели пленных, съели умершие тела, вырывая их из земли; пехота сама себя съела и ела других, ловя людей. Пехотный порутчик Трусковский съел двоих своих сыновей; один гайдук тоже съел своего сына, другой съел свою мать; один товарищ съел своего слугу; словом, отец сына, сын отца не щадил... Кто кого мог, кто был здоровее другого, тот того и ел. Об умершем родственнике или товарище, если кто другой съедал такового, судились, как о наследстве и доказывали, что его съесть следовало ближайшему родственнику, а не кому другому. Такое судное дело случилось в[о] взводе г. Леницкого, у которого гайдуки съели умершего гайдука их взвода. Родственник покойника — гайдук из другого десятка — жаловался на это перед ротмистром и доказывал, что он имел больше права съесть его, как родственник; а те возражали, что они имели на это ближайшее право, потому что он был с ними в одном ряду, строю и десятке. Ротмистр... не знал, какой сделать приговор и опасаясь, как бы недовольная сторона не съела самого судью, бежал с судейского места. Во время этого страшного голода появились разные болезни, и такие страшные случаи смерти, что нельзя было смотреть без плачу и ужасу на умирающего человека. Я много насмотрелся на таких. Иной пожирал землю под собою, грыз свои руки, ноги, своё тело и что всего хуже, — желал умереть поскорее и не мог, — грыз камень или кирпич, умоляя Бога превратить в хлеб, но не мог откусить. (Иосиф Будило. Дневник событий, относящихся к смутному времени.)

Взору вошедших в Кремль русских воинов и священников предстала страшная картина, которую описал герой освобождения Москвы от поляков и литовцев, монах, келарь (заведующий трапезной) Троице-Сергиевой лавры, дворянин по происхождению Авраамий Палицын (ок. 1550—1626/1627) (Сказание Авраамия Палицына. Подг. текста и комм. О.А.Державиной и Е.В.Колосовой. Под ред. Л.В.Черепнина. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1955. — С. 228—229.):

Во граде же Кремле во осаде поляки и литва и немцы, и руские изменники гладом зело стесняеми, люте умирающе... Егда же предашяся вси поляки и литва, и немцы и град Кремль оттворишя... видяху бо святыя божиа церкви осквернены и обруганы и скверных мотыл всяких наполнены. Святыя же и поклоняемыя образы владыки Христа и пречистыя его богоматере и всех святых разсечены и очеса извертаеми, и престолы божиа осквернены и ободраны, и всяку святыню до конца разорену и обругану злым поруганием, и множество трупу человеча разсечены от человекоядец онех в сосудех лежащих.
Я не знаю, есть ли в истории ещё один подобный пример человеческой мерзости такого коллективного характера. Даже представить себе подобное омерзительно и отвратительно. Такие вот они на самом деле, наши "просвещённые" "цивилизаторы" из Великой Польши от моря до моря..