В начале 1991 г. в шахтерских коллективах Донбасса было неспокойно. Жизненный уровень семей горняков падал. Союзное правительство отвергло подписание Генерального тарифного соглашения, принятого Вторым съездом шахтеров в октябре 1990 г., предусматривавшего индексацию заработной платы по мере роста цен на товары и услуги. Повсеместно обсуждалась идея новой забастовки. Средства массовой информации сообщали о причастности к ее организации генеральных директоров угольных предприятий, которые только что вернулись из Москвы, где проводилось совещание с участием М.С. Горбачева. Основания для недовольства у руководителей угольных предприятий были. Отрасль находилась в тупиковом состоянии. С января Углесбыт стал покупать уголь по оптовым ценам, которые в полтора-два раза были ниже расчетных. В результате объединение «Донецкуголь» только за первые два дня января недополучило на свои счета 7,5 млн руб. Выплачивать зарплату было нечем. Государственные дотации прекратились. Цены на электроэнергию, лес, металл, машины и т.д. значительно возросли. Складывалась критическая ситуация по выполнению договорных обязательств. На складах шахт угля было 1,5 млн тонн при нормативе 2 млн. На коксохимических заводах запасов угля имелось на 0,4–0,5 суток при нормативе 4,2. 2 января директора шахт поставили в известность М.С. Горбачева, председателя Президиума Верховного Совета УССР Л.М. Кравчука, председателя Совета Министров УССР В.П. Фокина, министра угольной промышленности СССР М.И. Щадова, председателя республиканского Углепрома Н.С. Сургая, что с 10 января отгрузка угля будет прекращена. Идея забастовки была поддержана руководящими работниками Компартии Украины. Секретарь Донецкого обкома партии Е.И. Юхно, в частности, говорил: «Мера, конечно, крайняя, но что остается делать горнякам. Их нужно понять. Вопрос они ставят правильно, и мы поддерживаем их меры» [4].