22 июня Гудериан не продвинулся дальше переправ через Буг и Мухавец.

На исходе первого дня войны Главный Военный Совет направил в войска директиву N 3, в которой Западному фронту ставилась задача общевойсковыми армиями и механизированными корпусами, при поддержке авиации, ударами из Гродно в направлении Сувалок, окружить и вместе с Северо-Западным фронтом уничтожить сувалковскую группировку противника. Для контрудара Павлов выделил 11-й мехкорпус 3-й армии, 6-й механизированный и 6-й кавалерийский корпусы 10-й армии.

Однако в этот момент штаб Западного фронта получает неожиданный удар, словно обухом по голове. Началось все в 4.00 утра 24 июня в районе 5–6 км юго-западнее Слонима. Здесь частями 155-й стрелковой дивизии (разведбатом и стрелковым полком) был рассеян немецкий моторизованный отряд. В ходе борьбы взяты трофеи. Как доносил командир дивизии генерал-майор Александров в 8.30 24 июня: «Подобрано в машине две польских карты. Одна из них с нанесенной обстановкой, другая — фуражка»...Однако эта информация исключительной важности не дошла до штаба Западного фронта, по крайней мере до вечера 24 июня. Во всяком случае, в вечерней оперсводке эта история не описывается. Она появляется в оперсводке штаба фронта только в 10.00 утра 25 июня. Когда говорят об инертности управления войсками и прохождения донесений в Красной армии 1941 г., то речь идет именно о таких случаях...
Так или иначе, Павлов и Климовских получили возможность заглянуть в карты противника, причем в прямом и переносном смысле. Комфронта сразу же сделал правильные выводы. Танкисту Павлову не требовалось объяснять, что такое «ПцК» (PzK)[118] — Panzerkorps, танковый корпус. Возможности целого мотомеханизированного корпуса по прорыву в глубину обороны он также прекрасно осознавал. Словно пелена спадает с глаз командующего фронтом. Вместо одной танковой дивизии из предыдущих донесений под Слонимом и Слуцком стояли три вражеских танковых корпуса. Угроза со стороны 2-й танковой группы наконец-то была осознана советским командованием. Думаю, схожие ощущения были у впередсмотрящего «Титаника», когда он увидел в полутьме серую громаду айсберга впереди по курсу. Позднее на вопрос о причинах прорыва обороны фронта Павлов ответил: «На Брестском направлении против 6-й и 42-й дивизий обрушилось сразу три механизированных корпуса, что создало превосходство противника как численностью, так и качеством техники». Справедливости ради стоит сказать, что обрушились все же только два немецких механизированных корпуса, третий XXXXVI корпус в боях поначалу не участвовал. В любом случае оценка сил противника менялась самым радикальным образом.
Однако проходит еще несколько часов до отдачи приказов войскам. Неясно, на что они были потрачены. Возможно, на проверку изображенной на карте обстановки средствами воздушной разведки. Теперь летчики по крайней мере знали, что и где искать. Наконец, в 15.40 25 июня 1941 г. Павлов отдает распоряжение напрямую командиру 6-го мехкорпуса:

«Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя днем и ночью, сосредоточьтесь Слоним. Начало движения утром 26 и об окончании марша донесите»[119]. http://altay-krylov.ru/book_isaev_blizkrig.html

Я уже ссылался на этот приказ. Не отдаёт он никакого распоряжения. Он выпускает приказ и высылает его с делегатом связи. Приказ до войск не дошёл. Радиосвязь уже отсутствует.

Ничего не слышал про госслужбу Исаева и официальную версию на этот счет. Зато есть

Разведывательная сводка
штаба Западного особого военного округа
о группировке немецких войск
на 21 июня 1941 г.

3. Варшавское направление. Штаб 8-й армии – Варшава; армейских корпусов установлен – один; девять пехотных дивизий; две танковые дивизии (в районе Минск–Мазовецкий–Варшава); одна моторизованная дивизия; одна кавалерийская дивизия; до одиннадцати артиллерийских полков (из них два тяжелых артиллерийских полка); три зенитных артиллерийских полка; три авиационных полка; два железнодорожных полка; четыре бронеполка; до двух саперных полков; химический полк. http://www.teatrskazka.com/Raznoe/Sborn … 5_005.html

А это отрывок из книги Исаева для понимания откуда у него взялась только одна танковая дивизия под Слуцком и Слонимом:

На пути к роковой ошибке
Командованию Западного фронта требовалось оценить действия и планы противника и сообразно им разработать меры противодействия. Товарищ Павлов, к сожалению, не имел тех данных о действиях группы армий «Центр», которыми располагал фон Бок и располагаем сегодня мы. Он смотрел на противника через призму данных разведки. Что же он видел? В выводах разведдонесения № 1 штаба Западного фронта от 14.00 22 июня указывалось: «Основное стремление противника — овладеть Гродно». В следующем разведдонесении № 2 от 16.15 22 июня этот тезис подкреплялся дополнительным аргументом: «Основные усилия воздушных сил противника направлены на Гродно, Лида»[86].

Вечерняя (20.00) разведсводка штаба Западного фронта за 22 июня гласила: «С рассветом 22.6.41 г. немецкие войска в составе до 30–32 пехотных дивизий, 4–5 танковых дивизий, двух моторизованных дивизий, 4–5 авиационных полков, десантной дивизии, 40 артиллерийских полков перешли в наступление против Западного фронта». С формальной точки зрения разведчики не сильно ошиблись. Советско-германскую границу в пределах разграничительных линий фронта действительно пересекли только четыре танковых дивизии 2-й танковой группы. 3-я танковая группа прорвалась в полосе соседнего Северо-Западного фронта. Это было особо отмечено в разведсводке, силы противника по ту сторону разграничительной линии, у соседей, были оценены в две танковые и две моторизованные дивизии.

Совсем другая картина предстает перед нами, если взглянуть на распределение этих сил противника по различным направлениям. В разведсводке утверждалось, что на Гродненском направлении действуют две танковых и две моторизованных дивизии. В действительности никаких механизированных соединений немцев под Гродно не было, только пехота. Таким образом, на долю остальных направлений оставалось 2–3 танковых дивизии. Еще одна танковая дивизия была «обнаружена» разведкой фронта на южном фасе Белостокского выступа. В реальности никаких танков тут не было, сплошная пехота. В лучшем случае усиленная САУ «Штурмгешюц». В сухом остатке на Брестское направление остается 1–2 танковых дивизии. Налицо существенная недооценка противника на левом крыле Западного фронта.

С одной стороны, близорукость разведки объясняется ее слабостями. Авиация Западного фронта понесла большие потери, и поэтому выяснение обстановки воздушной разведкой было затруднено. Плотно обследовать районы к западу от Буга в районе Бреста наши летчики, похоже, не смогли. Оставался такой объективный критерий, как глубина вклинения противника и использование им в бою танков. Вклинение на Брестском направлении 22 июня было еще не глубоким. Крупные массы танков из-за проблем с переправами у корпуса Лемельзена также на горизонте не появились. Нет ничего удивительного, что Павлов сразу же сосредоточился на казавшемся более опасным направлении — Гродно. Такую же опасность таил стык с Северо-Западным фронтом.

Последней соломинкой стало мнение высшего руководства Красной армии. На обильно унавоженную донесениями о прорывах у Гродно почву упали зерна Директивы № 3, пришедшей из Москвы в десятом часу вечера первого дня войны. В ней войскам Павлова ставилась следующая задача:

«Армиям Западного фронта, сдерживая противника на Варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки».

На Юго-Западном фронте к вечеру 22 июня более-менее разобрались с обстановкой и Директиву № 3 фактически проигнорировали. На Западном фронте, напротив, она вполне отвечала представлениям Павлова и его штаба о действиях и целях противника. Более того, вскоре после получения директивы в штаб фронта прибыли маршал Кулик и маршал Шапошников. Кулик сразу же отправился в 10-ю армию за 6-м мехкорпусом.

За двадцать минут до полуночи 22 июня состоялся разговор между Павловым и Болдиным. Командующий фронтом приказал своему заместителю: «Организовать ударную группу в составе корпуса Хацкелевича плюс 36-я кавалерийская дивизия, части Мостовенко и нанести удар в общем направлении Белосток, Липск, южнее Гродно с задачей уничтожить противника на левом берегу р. Неман и не допустить выхода его частей в район Волковыск»[87].

Как мы видим, Павлов ждал удара на Волковыск, т. е. наступления противника в тыл фронта на сравнительно небольшую глубину. Как ни странно, это решение Павлова сыграло на руку Гудериану. Среди направлений, на которых планировалось использовать резервы Западного фронта, Брест не значился. Это избавило подопечных «быстрого Гейнца» от досрочной встречи с танками Т-34 и КВ 6-го механизированного корпуса Хацкилевича. Разумеется, никаких преднамеренных действий Гудериан для этого не предпринимал. Не подпиливал же он мост под танком своей дивизии. Это можно назвать как угодно — везение, удача, благосклонность богов. 6-й мехкорпус до войны дислоцировался в центре Белостокского выступа. Такое положение позволяло выдвинуть его в случае нужды в любую точку на периметре выступа. Прикрытие шоссе от Бреста на Барановичи было вполне логичным решением. Но этого не произошло. Командующий 2-й танковой группой получил «зеленую улицу» в направлении Барановичей и даже Минска.

Трофейные карты попали в руки Павлова только 24-25 июня, а решение об использовании 6 мк было принято 22 июня. На уровне Москвы. В районе Бреста действовал 14 мк Оборина.

К началу войны корпус имел 520 легких танков, из них 504 Т-26 и 6 БТ[2].
Согласно Боевого распоряжения командующего войсками Западного фронта от 23 июня 1941 г. командующему войсками 4-й армии на оборону рубежа р. Ясельда и на наступление в направлении Пружаны силами 121-й стрелковой дивизии и 14-го механизированного корпуса решительно атаковать противника от Ружаны в общем направлении на Пружаны.[3].

В 10 часов утра 23 июня 1941 года командарм 4-й армии отдает приказ: «14-му механизированному корпусу обеспечить пружанское направление, не допуская противника восточнее реки Муховец (канала Муховец)...»

Провал командования Павлова я не отрицаю. Но он не идет ни в какое сравнение по своим последствиям с провалом Сталина.

Отредактировано Прагматик (29-06-2021 08:36:14)

Я уже всё это прочитал. Зачем такая длинная цитата?

Да, часть не может быть больше целого. Но это самоочевидная мысль.

Вы что-то знаете плохое про 7-й, 9-й и 43-й армейские корпуса Вермахта? Прорыв на Браньск, Бельск и далее на реку Нарев осуществляли именно они. И дорогу из Белостока на Брест именно они закрыли бы 6-му мк. Это была неправильная пехота? 8-й и 20-й АК Вермахта, что были под Гродно, были намного лучше?
Я просто предположил, что Хацкилевич до Гудериана не добрался бы, как не добрался он до Гота.

Тогда Жуков прав, комментируя в 60х уже приведенное здесь замечание Василевского о главных силах РККА на границе - было бы намного хуже. Сколько бы этих сил не было - все бы потеряли.

да все скопом наверное.

Никто не предал, но все облажались.

Раций было немного, по ним и били в первую очередь.

По-другому и быть не могло. Деление наших сил на два стратегических эшелона позволило немцам разбить их по частям, сначала один, потом другой.

И чего вы тогда манную кашу размазываете, яйцами трясете?Ты бы лучше справился?

Стоять надо было на старой границе.Тут бы уже никаких непоняток не было и все потраченное на обустройство новой границы и пропавшее втуне можно было вложить в те укрепрайоны и аэродромы.Не надо было в 37-38 уничтожать опытных командиров и партизан диверсантов.