Многие пожилые люди сожалеют об ушедшем социализме. Особенно жители Москвы и Петербурга. Им есть, о чем тосковать. В 1970-е годы при зарплате 120-150 рублей можно было кое-что отложить на отпуск. Работа была гарантирована, как и бесплатное образование и здравоохранение. А теперь пожилому человеку на работу не устроиться, пенсии мизерные, тарифы на коммунальные услуги поднимают 2 раза в год. За лечение плати, за учебу внука в вузе — плати. Реальный уровень жизни падает...

Но самое печальное, что, наслушавшись пенсионеров, о социализме мечтают и молодые. Им кажется, что они уж точно смогли бы построить «социализм с человеческим лицом», где богатство распределялось бы справедливо, т.е. поровну. Опасное заблуждение, говорящее о том, что эти молодые россияне не выучили уроков истории. И если их мечта все-таки осуществится, Россия  вновь пойдет по кругу нищеты, репрессий и бесправия. Попробуем это доказать.

Как возникла мечта о социализме. Иногда, вспоминая историю, говорят, что рабы не хотели освобождения, не хотели свободы. И крепостные крестьяне ее не хотели. Правда ли это? Правда, хотя далеко не вся. Ведь  сражались рабы в войске Спартака. А крестьяне  воевали в армиях Разина и Пугачева. Но еще больше представителей низших классов считали, что «на все воля божья». Одному суждено  быть помещиком, а другому холопом, ибо «так устроена жизнь». Тем более что рабовладелец кормил, одевал и даже лечил своих рабов. Помещики тоже заботились о своих крепостных. А что делать рабу на свободе? Ведь у него ничего нет. Где ему работать? Кто будет его кормить? Никакой иной организации жизни люди не представляли. Из этих соображений даже гуманисты считали, что освобождать рабов жестоко. Сами рабы и крестьяне, когда поднимали восстание и побеждали, не знали ничего другого, как самим стать рабовладельцами или феодалами, а бывших рабовладельцев сделать рабами. Так произошло, например, на Сицилии. В Китае, где победили восставшие крестьяне, вождь восстания стал императором, а его ближайшие помощники правителями провинций. И все же…

Лозунгом Великой французской революции было: «Свобода, равенство и братство». Первые слова Декларации независимости США гласили: «Все люди рождены равными». Но революции в представлениях многих их участников остались незаконченными, ведь  равенства в уровне богатства не наступило. Короля казнили, феодалов разогнали, а  их место заняли преуспевающие предприниматели. Место  нищих крестьян заняли  бедные рабочие. Парижская коммуна, провозглашенная рабочими, была разгромлена. Но и мирные инициативы продвижения к равенству в уровне богатства  заканчивались неудачами. Когда диггеры (копатели)  в Англии стали раскапывать пустоши, чтобы на земле, которую никто не занимал, создать свои хозяйства, буржуазное правительство направило войска, разогнавшие их. Ведь они посягали на священное право собственности!

Что ответили на это философы. Философы усмотрели первопричину всех бед в частной собственности, которая и есть основа неравенства. Главный преступник, с их точки зрения, был тот, кто первый сказал «Это мое!». Появился новый термин — «социализм». Французы граф Сен-Симон и Фурье сочинили и рассказали миру, почему нужен и как будет выглядеть социализм. Фурье предполагал, что общество разделится на отдельные общины, фаланстеры, в которых будет производиться все необходимое человеку, но все будет общим.

Теории эксплуатации посвящены тома сторонников и противников Маркса. Он, а вслед за ним Ленин, верили, что предприниматели — это паразиты, присваивающие и проедающие созданное другими. Маркс указал на силу, которая должна совершить социалистическую революцию. По его мнению, только один общественный класс не связан с частной собственностью. У него ничего нет, ведь пролетарий означает неимущий. Его эксплуатирует буржуазия, присваивая часть его труда. «Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей, а приобретет он весь мир», написали в своем «Манифесте» Маркс и Энгельс.

Но кто строит здания цехов, покупает патенты, станки и энергию? Кто управляет производством? Кто заботится о внедрении новых технологий, о замене устаревшего оборудования? Могут сказать: технологи, конструкторы, экономисты, бухгалтеры. Но ведь и их кто-то должным образом стимулирует. А кто решает, куда направить прибыль? Какие новые станки закупить? Оказывается, предприниматели, частные собственники, акционерные общества, то есть именно  те  умники, которые создают новые рабочие места, обеспечивают зарплату тем, кто лишен инициативы и способен только прилежно работать. Предпринимателю приходится беспокоиться и о себе, и о других. Если он разорится, то в первую очередь потеряет все сам. Его рабочим придется тоже туго, надо будет искать новую работу. Разумеется, предприниматель и его семья потребляют больше, живут в лучших условиях, но он заработал это право своими организационными способностями, своей предприимчивостью. Он ничем не хуже выдающихся футболистов-миллионеров.

Предприниматель — своего рода изобретатель, который  имеет дело с людьми, деньгами, технологиями, спросом и предложением. Он не паразит, как утверждали Маркс, Энгельс, Ленин, а созидатель, организатор и управляющий производством.

Впрочем, не надо путать честных предпринимателей-созидателей  с паразитами-олигархами, богатеющими за счет близости к власть имущим  и обворовывания налогоплательщиков посредством супервыгодных госзаказов. Их наличие  и та роль, которую они играют в России, угрожают будущему  нашего народа, большинство которого реально живет в условиях  нищеты. Ведь эта нищета и фантастическое  богатство немногих  — две стороны одной медали. А у нас неравенство — самое вопиющее в мире!  Если в США, где,  по данным Forbes, более 400 миллиардеров, их совокупное богатство составляет всего 7% от суммарного личного богатства всех американцев, то в России на долю 100 миллиардеров приходится 30% всего личного богатства россиян. А ведь еще есть масса высокопоставленных чиновников-коррупционеров, которые предпочитают не декларировать свои дворцы и офшорные счета. Зато  у нас, единственных в мире, нет прогрессивного налога на высокие доходы, а наши  системы  образования и здравоохранения находятся сегодня в глубоком кризисе.

И все же, повторим, не следует смешивать коррупцию и ее носителей с честным предпринимательством. Прогресс человечества обеспечивает именно бизнес совместно с учеными, инженерами, изобретателями, а олигархи-коррупционеры на нем лишь паразитируют. Но это  — тема  совсем другого разговора.

Большевики хотели всех сделать равными и счастливыми, избавить от эксплуатации. Но как? Мол, надо ликвидировать частную собственность, сделать и землю и предприятия общественной собственностью. Верили, что если рабочего никто не будет эксплуатировать  и он будет работать на себя, то будет работать лучше и тем обеспечит небывалый рост производительности труда. Ленин писал, что преимущества каждой новой общественно-экономической формации перед предшествующей доказываются более высокой производительностью труда. Рабовладельческий строй обогнал в производительности первобытнообщинный, феодальный — рабовладельческий, капиталистический — феодальный, а социалистический обязательно обгонит капиталистический. Эксплуататоров не будет, будет единый свободный народ, где все равны и все участвуют в выборах,  а все избранники  верно служат народу. Полная свобода и небывалая демократия…

Идея привлекательная. Только для ее проверки предстояло сосредоточить все средства производства и управление ими в едином государственном центре — Госплане, где будут  работать государственные служащие — чиновники. А они заставят весь народ работать строго по плану. Впрочем, Госплан  можно создать  только при наличии единого центра политической власти. Прежде чем создать Госплан, надо было все предприятия и магазины   отобрать у собственников, т.е. обобществить. А это потребует насилия. Значит, нужна жесткая тоталитарная власть!

Троцкий призывал: «Железной рукой загоним человечество в счастье». Чтобы не мешали загонять, большевики разорвали  союз с левыми эсерами. Их, а также меньшевиков, кадетов, анархистов сослали  в лагеря. «Умников»-ученых погрузили на пароход и выслали за рубеж. Осталась  в России  только партия большевиков, в которой не было фракций, но был Центральный комитет, а в нем правящее ядро — Политбюро. Но ведь и в Политбюро могло возникнуть разномыслие. Чтобы его пресечь,  нужен вождь — Генеральный секретарь. Он будет  решать, кто прав, кто виноват, кого возвысить, а кого казнить. Так большевики построили привычную для россиян вертикаль власти с «царем» во главе и чиновниками на местах. Но назвали ее реальным социализмом.

Социалистическое планирование. С планированием  получилось плохо, очень плохо! 10 тыс. человек работало в Госплане, десяток НИИ ему помогали. В помощь Госплану были созданы  отраслевые министерства. Чем они были заняты? Видимостью контроля!

Чтобы рассчитать, сколько может выпустить продукции конкретное предприятие, надо иметь трудовые и материальные нормативы на каждую операцию: сколько времени потребуется, чтобы выточить конкретную деталь, закалить ее, покрасить или оцинковать, сколько на это нужно металла, краски, энергии. А сколько времени потребуется, чтобы собрать из всех этих деталей  изделие? Все это рассчитывали технологи предприятий, но при этом, исходя из интересов директора и работников предприятия, безбожно завышали нормы. Ведь директору нужно было легко выполнимое плановое задание, а рабочим — низкие нормы выработки и высокие расценки.

Министерства и  Госплан физически не могли  проверить миллиарды запланированных нормативов  затрат на многие миллионы деталей. Квалификация и специализация рабочих на разных предприятиях была разная, производительность разных станков отличалась,  учесть вероятность выхода из строя оборудования, неожиданные перебои с транспортом, энергией, с поставками сырья и комплектующих было невозможно. Поэтому чиновники утверждали привезенные им с предприятий  расчеты, даже их не проверяя. Мол, вам на месте виднее. Писали только на обложке привезенного в Госплан  сборника нормативов: «Сократить на 30%». Но проекты  нормативов завышались технологами предприятия в разы! Вот в этой процедуре  и заключалось так называемое социалистическое планирование.

Впрочем, зарабатывать много людям не позволяли. Так как у социализма был  лозунг «Каждому по труду», то  строго ограничивали, сколько может получать  рабочий конкретного разряда, сколько начальник участка, цеха, директор завода, повар, охранник и так далее. Предприятию спускались сумма фонда зарплаты и средней заработной платы работающих. Директора предупреждали: не уложишься — уволим. Каждый житель социалистической страны жил в рамках директивного ограничения:  сколько съесть, одеть, обуть, сколько посмотреть кинофильмов и купить книг. Все по плану!

Государство установило, что учителя, врачи, инженеры должны получать меньше рабочих. В СССР считалось, что общество состоит из двух классов — пролетариата и колхозного крестьянства, между ними находилась «прослойка», называемая интеллигенцией, которую Ленин по-пролетарски называл «говно». При Сталине ее называли мягче — «непроизводственный сектор». Соответственно и платили так, чтобы своими знаниями не очень-то заносились.

При таком планировании  и отсутствии стимулов к экономии сырья и трудозатрат всегда чего-нибудь не хватало. Или металла, или станков и машин, или электроэнергии. В магазинах в дефиците оказывались то термометры, то ткани, носки, чулки, простыни, скатерти — все что угодно. Поэтому в обществе реально правил его величество Дефицит. Главными людьми были заведующий складом и заведующий магазином, где дефицит хранился и распределялся из-под прилавка или с заднего хода. В Москве женские сапоги продавали по записи и только участникам Великой отечественной войны и инвалидам. В других городах их не продавали вовсе. Чтобы купить сапоги, надо было стоять в очереди на улице трое суток. Регулярно проводились переклички. Кто не откликался, тех из очереди вычеркивали. На четвертые сутки сапоги удавалось иногда купить.

Подсчитано, что производство, чтобы обеспечить потребности человека, должно производить примерно 300 тыс. наименований разных изделий и их компонентов. Госплан мог проконтролировать только 10 тыс. наименований, да и то формально. Если человек не в состоянии точно предугадать свои жизненные проблемы даже на месяц, то что говорить о сотнях тысяч предприятий и организаций? А  коммунисты хотели иметь не просто план, а план оптимальный, наилучший. Математики подсчитали, что число вариантов, из которых нужно было выбрать такой оптимальный план, превышало число атомов в солнечной системе. Государственное планирование оказалось утопией, оно не могло  согласовать  работу сотен тысяч предприятий и миллионов людей так, как это делают горизонтальные рыночные связи, конкурентный рынок.

Неужели Маркс, Ленин, Сталин не понимали этого, предлагая свою социалистическую утопию? Нередко встречаются рабы идеи. Кто-то пытался в пробирке медь превратить в золото, кто-то надевал на руки сшитые крылья и прыгал с последнего этажа. А вожди обещали своим народам рай на новых землях. Они  призывали рискнуть умереть, но добиться желанного. И люди верили и шли за вождями. Так варварские племена заполонили Европу,  а предки нынешних венгров, придя из Сибири и истребив местное население, обосновались на Дунае. В 1581 году казаки под предводительством Ермака захватили столицу Сибирского ханства город Искер, начав процесс  присоединения Сибири к Московии.  Примеров  веры в возможное и невозможное можно привести множество.

Хотя планирование, как и общественная собственность на средства производства,   и провозглашалось основой чертой социализма, фактически ни одна пятилетка не была выполнена.

Откуда брали  ресурсы для развития социалистической экономики? По предложению Троцкого — у крестьян. В форме колхозов восстановили крепостное право, запретили крестьянам уезжать в города, не выдавая им паспорта. Самых работящих и толковых, так называемых кулаков,  вместе с детьми ссылали в Сибирь. В райцентре Ковернино Нижегородской области старая учительница показала двухэтажный дом, в который со всего района свезли раскулаченных с детьми и женами, братьями и сестрами. Заперли и несколько дней, до отправки в область, не давали ни еды, ни воды. Кричали дети, взрослые просили: «Пить, есть! Не дайте умереть!» Никому не разрешали подходить к дому: «Пусть проклятое кулачье передохнет».

Хлеб, насильно отобранный у колхозников, экспортировали. На вырученные деньги закупали станки и целые предприятия, как, например, АвтоВаз.

Деревни обезлюдили, молодежь уехала в города. При Хрущеве осознали угрозу острой нехватки продовольствия и массовых волнений. Последние десятилетия советской власти стали доить колхозных коров вахтовым методом. Заводских женщин автобусами привозили на дойку. Овощи в колхозах собирали студенты, военные, служащие и рабочие, взятые из города. Научные работники традиционно перебирали картофель в хранилищах. Фактически картошка и все остальное становилось золотым по себестоимости. Колхозы получали дотации, но чем больше колхоз сдавал молока и мяса, тем больше у него росли убытки.

Когда стало совсем плохо с продовольствием, ЦК КПСС принял продовольственную программу. Но очередной социалистический мыльный пузырь лопнул, продовольственная программа завершилась раздачей населению талонов на продукты питания в мирное время.

Тогда СССР начал покупать продовольствие  за рубежом. Курятину — в Дании и Голландии, сливочное масло — в Германии. Закупали и зерно. Но только 15% кормового зерна перерабатывали на комбикорма, остальное скармливали целиком. Однако  цельное зерно имеет защитную оболочку и просто не переваривается скотом. Оно выходило с навозом — по оценкам, до 30 млн тонн в год. Деньги налогоплательщиков в буквальном смысле закапывались в землю.

Если Госплан с планированием не справлялся, то что использовали коммунисты? Капиталистическое государство, как правило, не управляет непосредственно экономикой и производством, а регулирует рынок, налогообложение, финансовую политику. Там очень мало государственных корпораций — они неэффективны.

Социалистическое государство для управления создало огромную чиновничью пирамиду, но оставалась нерешенной проблема — как заставить директоров работать на пользу страны? Ведь у директора завода (фактически бесконтрольного временного управляющего) и у предпринимателя мотивации разные. Первый старается облегчить себе жизнь, завышая нормативы и стараясь получить поменьше плановое задание, а предприниматель, наоборот, стремится увеличить выпуск продукции и полученную прибыль. Пытались подгонять директоров страхом. Для этого создали корпус социалистических опричников: ЧК–НКВД–КГБ. После отказа от массовых репрессий, уже  при Хрущеве, создали так называемый Народный контроль. Но сделать эффективным  «передовой общественный строй» не смогли.

Можно привести множество примеров абсурда социалистического государственного бюрократического управления. Строить целлюлозно-бумажный комбинат на Байкале было нельзя. Но построили. Было ясно, что кукуруза в Архангельской области расти не будет. Но сеяли. За попытку сообща с друзьями вырастить под высоковольтной линией тюльпаны для продажи на рынке  можно было получить срок.  Это считалось запрещенной законом частно-предпринимательской деятельностью. 

Полезно  сравнивать экономики разделенных по идеологическому признаку надвое стран: Германии, Кореи, Китая. КНР росла, рос и Тайвань. ВВП в КНР даже сегодня, при рыночных реформах,  составляет всего 18 110 долларов на душу населения, в то время как на Тайване этот показатель — 53 026 долларов, т.е в 3 раза выше! Южная Корея прошла через диктатуру, несколько переворотов, но, придя к демократии и начав рыночные преобразования, дошла к 2018 году до 41 358 долларов ВВП на душу населения. Во времена Горбачева Южная Корея даже выделила Советскому Союзу заем. КНДР тоже росла, но Южная Корея выросла более чем в 10 раз, а Северная — всего в 2,1 раза. При огромных расходах правящего режима Ким Чен Ына на создание ракет и ядерного оружия ее жители живут впроголодь и  вынуждены питаться травой. ГДР была витриной социализма в Европе. Однако даже с дотациями  СССР отставала  в 1980-х годах от ФРГ по ВВП на душу населения вдвое. Да и победитель во Второй мировой войне, СССР, отставал от побежденной Германии в эти годы в 3,4 раза.

При этом СССР готовился к войне с «мировым империализмом» не только в горячих точках (Вьетнам, Камбоджа, Алжир, Куба, Ангола, Мозамбик, Египет и далее везде), но и в Европе. Мы производили больше, чем все страны, танков, ракет среднего радиуса действия, подводных лодок и другого оружия. Зачем? Чтобы силой насадить во всем мире неэффективную социалистическую экономику?  Правительство обманывало, заявляя, что на военные цели расходовалось 17% бюджета, а, по оценке экспертов, уходило до 70%. За годы советской власти на поддержку «революционных» движений потратили 400 млрд долларов отобранных у народа денег!

Пропаганда социалистического образа жизни. Коммунистической диктатуре мало было пытаться контролировать производство и потребление, жилье и  труд, Ей нужны были головы и сердца людей. Для пропаганды проводились регулярные  политинформации и политзанятия. Присутствие было обязательным. Были книги, рекомендованные и обязательные, а были и запрещенные к чтению. Были науки, поддерживаемые диктатурой и отвергнутые ею, такие как генетика.

Но диктатура, авторитаризм — наименее эффективный способ управления обществом. Недаром древние римляне назначали диктаторов на короткие сроки и лишь для решения четко определенных задач. Затем диктатор обязан был сложить с себя полномочия и дать публичный отчет о всем содеянном. Правда, у Суллы уже никто не посмел спросить отчета. А у Октавиана Августа никто и не подумал спрашивать отчета. Привыкли бояться.

Россияне тоже впитали в свои гены страх. Но когда социалистическая экономика окончательно зашла в тупик и настало   время вынужденного перехода к рынку и частной собственности, никто не вышел на улицы защищать социализм. «Новая социально-экономическая формация»  не оправдала надежд. Социализм закончился тем, что партийная номенклатура «прихватизировала» предприятия, продала их на металлолом, распихала деньги КПСС по доверенным людям, по подставным советским фирмам за рубежом. Прихватили что можно из казенного имущества, переоформили  на себя. Кто завод, кто корпус НИИ, кто госдачу.

Другие попытки построить социализм. Тупики советского планового социализма, его командно-административной системы проявились уже в конце 1930-х годов. Поэтому югославские коммунисты, возглавившие освободительную армию Югославии во Второй мировой войне,  желавшие все-таки реализовать идею социализма, пошли другим путем. Они тоже национализировали частные предприятия, но не отказались от конкурентного рынка. Их лидеры понимали, что соревнование, конкуренция полезны не только в спорте. Избрав иной путь, Тито стал злейшим врагом Сталина.

В Югославии на государственных предприятиях ввели рабочее самоуправление, подчинили администрацию общим собраниям работников. Это сразу  сказалось на эффективности принимаемых решений. Если решался вопрос о том, как  распределить прибыль — на закупку оборудования или на повышение зарплаты работников, — то общее собрание,  как правило, выбирало второе. И это естественно, ведь новые станки окупятся только через несколько лет. Рабочий, возможно, уже не будет работать на этом предприятии, когда  прибыль от использования нового оборудования  превысит затраты на его приобретение.  А деньги на машину или шубу жене ему нужны  сегодня!

Именно из-за различия в поведении временщиков — рабочих и управляющих с одной стороны и предпринимателей-собственников с другой — югославская рыночная экономика проиграла экономике Италии и Австрии. Оказалось, что обобществление средств производства, даже при сохранении рыночных отношений,  ведет к застою.

Это видно сегодня и на примере России. В 2000 году доля частных предприятий в России приближалась к 70%, сегодня  всего  30%. Не удивительно, что темпы роста экономики России сегодня в  разы ниже темпов роста экономики Китая, Тайваня, Южной Кореи, Словакии, Эстонии или Германии.

Россияне не делают  выводов из своих ошибок. Сравним Россию и Германию. Сталин и Гитлер — по сути, две ипостаси одного лица, как и возглавляемые ими режимы. Лозунги были разные, а практика одна. Преступно, что сменяющие друг друга правители СССР и России делают вид, что это не так. Общество, которое не осознало, что плохое было в его прошлом, не отреклось от совершенных преступлений, не гарантировано от преступлений в настоящем и будущем. Заявления, что «нам каяться не в чем, каяться мы не перед кем не будем», в глазах других народов воспринимаются не как сила и мужество, а как глупость и закостенелость.

Прошло более 60 лет после холокоста, но Германия публично кается и платит компенсации пострадавшим или их потомкам. А мы твердим, что, мол, Сталин был  успешным менеджером. Нет! Были массовые репрессии по плановым заданиям. Были несудебные репрессивные органы (тройки), получившие право наказывать любого, вплоть до расстрела. Репрессировали и выселяли целые народы. Следовательно, этот политический режим был преступен, а главный  преступник — тот, кто его возглавлял.

В сталинские годы бурно развивались Испания, Дания, Швеция, Финляндия, а после Второй мировой войны на путь развития встали Южная Корея, Сингапур, Малайзия. По уровню жизни и развитию промышленности они давно обогнали СССР, где производительность труда была в 4-6 раз ниже, чем в развитых капиталистических странах. Но самое важное, что для развития этих стран  не потребовалось уничтожать миллионы сограждан, насаждать новое крепостное право, использовать рабский труд заключенных на строительстве  каналов и гидроэлектростанций.

СССР — пример того, как целая страна создала неэффективную, неконкурентную промышленность. Разве можно сравнить советские «Москвичи» и «Волги» с европейскими или американскими автомашинами? И сегодня Россия не в состоянии выпустить конкурентоспособный пассажирский самолет. А сколько заводов, построенных при советской власти, пошли на металлолом! И это называется эффективным управлением под руководством Сталина?

В развитых странах предприниматели забирают на развитие примерно 30% произведенной рабочими стоимости, 70% идет на зарплату. В СССР государство забирало 70%, оставляя рабочим 30%. Так где же более высокий уровень эксплуатации?

Все равно россияне верят в  особую роль России в мире. Есть показатель, по которому капитализму никогда не превзойти социализм, — туфта. Когда подсчитали, сколько грузов по всей стране перевозил транспорт, оказалось значительно больше, чем производили. При этом зерно перевозили навалом, на дорогах было чем питаться птицам. Кирпич перевозили навалом, при погрузке, разгрузке, подноске значительная его часть разбивалась. Молоко разбавлялось водой, чтобы часть своровать. Прораб на строительстве дома исхитрялся и себе частный домик построить.

А в отчетах все выглядело прекрасно. Школа отчитывалась, что 120% учеников участвуют в спортивных секциях и кружках. На выборы приходило 99,99% избирателей. На самом деле избирательные комиссии вбрасывали в урны столько бюллетеней, сколько было велено. На каждой ступени рождения и собирания отчетов положительных сведений все прибавлялось и прибавлялось. Туфта расцветала пышным цветом.

И сейчас так же. Любая централизованная авторитарная бюрократизированная власть порождает страх и фальшивую отчетность, одним словом, туфту. Только конкурентный рынок может вынудить производить качественную продукцию. Его Величество Потребитель туфты не терпит. Он быстро разорит любого автора туфты, перестав у него покупать.

Вывод. По потерям в экономике, уничтожению природной среды, уровню эксплуатации рабочих и крестьян, материальным затратам на единицу готовой продукции социализм далеко превзошел капитализм. По производительности труда, производительности оборудования, техники, транспорта социалистическая экономика далеко отстала от капитализма.

Рыночные механизмы намного эффективнее государственного планирования, основанного на обобществлении собственности. Но, как показал опыт Югославии, конкурентный рынок возможен только в условиях охраняемой законом частной собственности. При социализме исчезает личная инициатива, так как у людей и у коллективов  нет стимулов к развитию, поиску нового.

И все равно многие  продолжают искать пути к всеобщему равенству, видя главный инструмент в достижении равенства доходов. Но прав Милтон Фридман: «Общество, которое ставит равенство в смысле равенства дохода, впереди свободы, закончит и без равенства, и без свободы. Использование силы для достижения равенства разрушит свободу, а сила, которую будут использовать во имя достижения хороших целей, попадет в руки тех, кто будет использовать ее ради своих интересов. С другой стороны, общество, которое ставит свободу на первое место, получит побочный продукт в виде как большей свободы, так и большего равенства». А Людвиг фон Мизес написал: «Отказавшись от свободы в качестве платы за достижение процветания, русские заключили неудачную сделку. Сейчас у них нет ни того, ни другого».

Мечта о социализме, пусть и с человеческим лицом, не осуществима, поскольку не способна обеспечить эффективность человеческой деятельности, она противоречит природе человека. Не может человек отказаться от своей природы, если он с детства ставит вопрос о собственности: «Это мое!». А где нет собственности, там нет стимулов к активной человеческой деятельности, к творчеству.
Автор: Пётр Филиппов
http://ej.ru/?a=note_print&id=34020