И начнём с... анекдотов )

Российский народ любит пошутить. Даже когда ему, казалось бы, уже не до смеха. И над теми, с кем шутки плохи.
Девятого августа 1999 года Владимир Путин был объявлен главой правительства и президентским преемником. За это время он многое успел сделать. Вехи правления Путина довольно точно отражаются в многочисленных анекдотах. Практически по каждому его достижению есть соответствующая народная мудрость.
Вот, например, наиболее актуальная тема — демократия.
Буш накануне выборов в Конгресс жалуется Путину: у моей партии проблема, можем проиграть. Путин дает ему в помощь Чурова. По итогам выборов созваниваются:
  — Ну как дела, Джордж?
  — Во всех штатах с небольшим перевесом выиграла «Единая Россия».
Это, так сказать, простое наблюдение за событиями. Но есть в анекдотах и настоящее философское осмысление сути путинской демократии.
Сидит ворона на дереве, держит в клюве сыр. Мимо пробегает лиса:
  — Ты за Путина голосовать будешь?
Ворона молчит.
  — Оглохла, дура? За Путина, спрашиваю, голосовать на выборах будешь?
Молчание.
  — Последний раз спрашиваю: за Путина будешь голосовать или нет?
  — Нет.
Сыр выпал. Лиса подобрала и убежала. Ворона сидит грустная и размышляет:
  — Ну, сказала бы я «да» — и что бы от этого изменилось?
Нынешняя политическая система в России так устроена, что выдает в каждом избирательном цикле одинаковый результат вне зависимости от нашего поведения. Мы можем поддерживать эту систему или разочаровываться в ней. Это никак не отражается ни на том, кто возглавляет страну, ни на том, какие позиции занимает партия власти. Некоторые кремлевские пропагандисты любят на этот счет говорить, что противникам нашего лидера просто предложить народу нечего.
А народ, опять же, шутит:
  — Какой у нас может быть диалог с оппозицией? — вопрошает Путин на своей пресс-конференции. — Она ведь что-то невнятное мычит.
  — Владимир Владимирович, — доносится голос из дальнего уголка зала. — Вы у нее кляп-то изо рта выньте.
Это, в общем-то, добродушный анекдот. Путин над ним, наверное, и сам мог бы посмеяться. Другой на ту же тему звучит совсем иначе. Пробирает до мурашек.
Сидят Путин с Бушем на рыбалке. Закинули удочки. Наш президент сосредоточенно ждет. А американский — весь издергался: то по щеке себя хлопнет, то — по лбу. Потом затылок чесать начнет.
  — Слушай, Влад, — спрашивает, — почему тебя комары не кусают, а меня зажрали?
  — Меня нельзя.
Если у Путина даже комары действуют по приказу, то понятно, что в нашей стране ничего никогда измениться не может. Существует, как полагают некоторые культурологи, своеобразная русская матрица, то есть некий стандарт, который воспроизводится постоянно — из года в год, из десятилетия в десятилетие… До бесконечности. Мнение это весьма спорно, но и оно нашло отражение в анекдотах.
Мужик очнулся после летаргического сна.
  — Отгадай, — говорят ему, — какой примерно у нас год?
  — А кто сейчас президент: Путин или Медведев?
Этот анекдот появился, наверное, сразу после того, как Путин пошел на третий президентский срок. С тех пор, правда, ставки Дмитрия Анатольевича резко упали. Мало кто верит в его второе пришествие. Современный анекдот на ту же тему короче и прямолинейнее: «Лежал Илья Муромец на печи тридцать лет и три года. Слез, наконец, с нее, включил телевизор… А там Путин выступает».
Но что же делает глава государства все это время? Для ответа на такой вопрос надо перейти к анекдотам про экономику и социальное положение страны. Здесь в последнее время доминирует черный юмор.
Выступает Путин перед народом:
  — Граждане, в ответ на санкции со стороны стран Запада нам придется затянуть пояса и работать значительно больше.
  — Будем работать в две смены, — доносится голос из зала.
  — Вот мнение настоящего патриота, — радуется Путин и добавляет, что из-за санкций нам придется отказаться от импортного продовольствия.
  — Станем работать в три смены, — поддерживает патриот.
  — Спасибо, товарищ, — благодарит его Путин. — А где вы работаете?
  — В морге, Владимир Владимирович.
Не все, впрочем, проигрывают от путинской экономической политики. Даже у импортозамещения есть своеобразные бенефициары. Вот, например, письмо, присланное недавно в Кремль: «Уважаемые Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич! Лично готов уничтожать по пять килограммов санкционных продуктов в неделю. Качественно. Быстро. Бесплатно».
Конечно, подобные бенефициары — это мелкая сошка. Настоящие сторонники нынешней системы работают не с товарами, а с финансовыми потоками. Так получается выгоднее. Вообще ничего делать не надо, а доходы образуются значительные. На этот счет есть следующий анекдот: «Владимир Путин назвал Владивосток „территорией опережающего развития“ — это когда бюджетные деньги уже потрачены, но еще непонятно, на что».
А что же тем временем достается простому народу? Социальные выплаты. С этим у нас все строго и справедливо. Кто больше заслужил — тот больше и получает. Вот, например, как видится шутникам ситуация с выплатами участникам войн: «Я решил выплачивать ветеранам Великой отечественной войны по тысяче рублей, — говорит Путин, — ветеранам Первой мировой — по десять тысяч, а ветеранам Куликовской битвы — аж по миллиону».
Кроме социальной системы у нас процветает еще и транспортная. «Бодро несется Путин на своей LADA Kalina со скоростью 120 км/час, восхищаясь состоянием костромских дорог. А перед ним со скоростью 200 км/час несутся асфальтоукладчик и бригада дорожников».
В Москве, однако, существует и другой способ передвижения. Вот объявление. «Принимая во внимание жалобы автолюбителей на то, что перекрытие улиц в момент следования президентского кортежа приводит к многочисленным пробкам, сообщаем: Владимир Владимирович Путин принял решение передвигаться теперь исключительно на метро. В связи с этим движение по Кольцевой линии будет завтра приостановлено с 17:00 до 20:00».
И последнее. Как стон.
  — Владимир Владимирович, долго еще терпеть нам этот беспредел?
  — Ну годик-другой придется потерпеть.
  — А потом?
  — Потом постепенно привыкнете…

Дмитрий Травин

Вопреки уверениям кремлевских политтехнологов, если российский президент уйдет, мир не рухнет и страна не провалится в тартарары.

Нас упорно пытаются приучить к мысли о том, что «нет Путина — нет России». Однако двадцатилетие пребывания у власти нынешнего главы государства заставляет задуматься: так ли это на самом деле?
Может, проживем как-нибудь без него?
Я понимаю, что при этих словах многих охватывает тревожный озноб. В самом деле, как же мы будем без того, кто есть наше все, наше везде, наше всегда; без того, кто поднял страну с колен, сделал ее великой державой, показал всему миру, в первую очередь Западу, что Россия — это вам не кошка чихнула, а ого-го? И вообще, если Путин, не дай бог конечно, уйдет, то весь мир тут же рухнет, а Россия провалится в тартарары.
Или все-таки и мир не рухнет, и страна никуда не провалится?
Давайте попробуем разобраться.
Для начала — нужен ли нам Путин сейчас?
Тут, на мой взгляд, все достаточно просто.
Каждый президент (премьер-министр, правитель вообще, пусть даже авторитарный) имеет четко определенный функционал — задачу, которую он обязан решить. Это может быть развитие в уже заданных координатах, преодоление кризиса или преобразование страны в соответствии с вызовами нового времени.
Задача Путина в момент прихода его к власти в 2000 году была абсолютно понятна. Он должен был минимизировать хаос, порожденный большими реформами, остановить всеобщую дезинтеграцию, стабилизировать государство, социальные отношения, экономику, создать реальность, где были бы ясны новые правила жизни.
К 2008 году эта задача была в основном решена. Возникла новая «путинская» Россия, вполне устраивающая большинство россиян. Не то чтобы она так уж всем нравилась, но по сравнению с бедламом 1990-х годов выглядела весьма привлекательно: относительный порядок, приличный уровень жизни, надежды на то, что дальше будет еще лучше.
На этом функционал стабилизации был завершен. На первый план выдвинулся функционал развития.
И вот тут выяснилось, что президент России, при котором «страна поднялась с колен», этого функционала не понимает. Возможно, сыграл роль известный психологический ступор: развитие требует изменений, а зачем что-то менять, если и так все хорошо. По крайней мере, с точки зрения президента и его ближайшего окружения.
Тем более что и реальность это вроде бы подтверждала: финансовый кризис 2008 года Россия успешно преодолела, войну с Грузией быстро выиграла, что продемонстрировало уси­ливающуюся боеспособность армии, далее — образовала единое экономическое пространство с Белоруссией и Казахстаном, вступила во Всемирную торговую организацию… Электоральный рейтинг Путина закономерно рос, достигнув к 2009 году твердых 60%.
Действительно, с какой стати нужно было что-то менять?
Однако постепенно стал проявлять себя и другой феномен: закончилась отдача реформ и экономика, не получающая новых стимулов для развития, начала замедляться. В 2010 году рост ВВП России составил 4,5%, в 2011-м — 4,3%, в 2012-м — уже 3,3%, а в 2013-м — всего 1,8%. И это при фантастически высоких в то время ценах на нефть. То есть даже нефтедоллары больше не помогали. Ну а после падения нефтяных цен и наложения санкций из-за присоединения Крыма российская экономика и вовсе погрузилась в застой, с трудом за пять лет поднявшись до 2,3%. Если, конечно, верить данным Росстата.
«Застой» вообще стал сейчас самым популярным словом в России — идет ли речь о политике, об экономике, о действиях президента или премьер-министра. Одни и те же лица, одни и те же обещания, одно и то же сотрясение воздуха, а по сути ничего не меняется.
Собственно, это чувствует и сам Путин. Он уже два или три раза решительно заявлял, что нам нужны «прорывы во всех сферах жизни». Правда, как данные прорывы осуществить, президент толком не объяснил. В итоге на его призывы откликнулись лишь потребительские цены, тарифы ЖКХ, пенсионный возраст и налоги, которые действительно осуществили прорыв.
Сейчас президент как «стабилизатор» еще может поддерживать текущую ситуацию, но неспособен перевести ее в режим развития. Его деятельностный потенциал исчерпан. Требуется иной политик, ориентированный на будущее, а не на сохранение протухающего настоящего.
А теперь другая сторона того же вопроса: рухнет или не рухнет?
В российском политикуме популярно мнение, что Путин поддерживает баланс между различными кремлевскими кланами. Если он уйдет, начнется «клановая война», которая в клочья раздерет всю страну.
Мне кажется, что эта опасность сильно преувеличена. Война между кремлевскими кланами, несомненно, идет и будет вестись еще долгое время. Однако за последнее десятилетие кланы эти в определенном смысле цивилизовались: у них сформировался инстинкт самосохранения. Никто не станет топить другого, зная, что при этом захлебнется сам. Российские «клановики», конечно, эгоисты, но не идиоты. Основные схватки по-прежнему будут происходить «под ковром», и каждого, кто покусится на «общее благо», там же, под ковром, и придушат.
Высказывается также мнение, что при ослаблении центральной власти национальные республики, во многих из которых русское население стало меньшинством, могут потребовать независимости и Россию постигнет участь СССР.
По-моему, и эта опасность сильно преувеличена. Конечно, нет, вероятно, такого главы национальной республики, который не мечтал бы стать самостоятельным президентом — чтобы его при визите в другую страну встречали оркестр и взвод почетного караула. А главное — чтобы можно было пилить национальный бюджет, не оглядываясь на Москву и не боясь, что Путин снимет его с должности как «утратившего доверие».
Но ведь сейчас, опять-таки, не 1990-е годы. В национальных республиках все хорошо понимают, что ныне у России сильная армия, Росгвардия, ФСБ. Плата за попытку сецессии может быть очень высокой. Никого не вдохновляет пример тогдашней Чечни или нынешнего Донбасса. Так что главы республик предаются своим мечтам, вероятно, лишь по ночам, укрывшись с головой одеялом, чтобы ни одна мысль не просочилась наружу.
И вообще не следует думать, что если Путин уйдет, то власть в России сразу же резко ослабнет. У нас уже давно сфор­мировался «коллективный Путин» в лице властной элиты и среднего слоя чиновничества. И он, руководствуясь тем же инстинктом самосохранения, не допустит ни войны «кремлевских башен», ни какого-либо сепаратизма: уменьшение территории страны грозит сокращением его доходов.
Кстати, замечу, что этот же «коллективный Путин» скорее всего не жаждет, чтобы над ним стоял еще и Путин реальный. Элиты, кажется, начинают догадываться, что без нынешнего президента им станет гораздо лучше. Во-первых, не будет риска «утратить доверие», что ценно само по себе, а во-вторых, возникнут хорошие шансы на ослабление санкций. И для этого вовсе не потребуется отказываться от Крыма или сдавать Донбасс. Ведь конфликт между Западом и Россией — это в значительной мере борьба официозных амбиций. Ни одна из сторон не может отступить ни на шаг, потому что потеряет политическое лицо. Или, что для политиков то же самое, электоральный рейтинг. Зато при новом главе государства вполне можно будет пойти на какие-то чисто символические уступки, погасить конфликт — и каждая из сторон сможет преподносить это как свою победу.
«Коллективного Путина» такой исход вполне устроил бы. Можно было бы опять спокойно «работать» в России, а обустраиваться на Западе, не опасаясь при этом за свои авуары.
Вот и ответ на вопрос, зачем нам Путин.
Не существует никакой необходимости, чтобы Россию и дальше возглавлял именно он.
В общем, на этой платформе «власть» и «народ» России вполне могли бы прийти к согласию. Поблагодарить президента за его самоотверженный труд, выдать ему орден «За заслуги перед Отечеством» первой степени, поставить бюст во дворе дома, где Путин жил в детстве, повесить мемориальную доску, можно даже переименовать Басков переулок в переулок президента Путина. А если он захочет еще чего-нибудь в свою честь — пожалуйста, нам не жалко.
Только все это пока чисто теоретические рассуждения.
Сам Владимир Путин на вопрос, не надоело ли ему быть президентом, четко ответил: «Нет. Иначе я бы не стал баллотироваться на этот срок».

Андрей Столяров

На простой нет. Попробуйте усложнить )

Исполняется 20 лет со дня официального вступления Владимира Путина в должность председателя российского правительства. 16 августа 1999 года Госдума официально утвердила его кандидатуру, предложенную тогдашним президентом Борисом Ельциным.

Владимир Путин сделал то, что ему особенно нравилось делать на протяжении последних двадцати лет: он проявил себя как настоящий мужчина, мужик, как говорят русские. Как тот, кто ищет приключений и не страшится грома и молний. В прошлую субботу российский президент во главе националистической байкерской банды «Ночные волки» в кожаной куртке разъезжал по крымским дорогам, в то время как в Москве более 50 тысяч человек вышли на улицы, требуя свободных выборов и выкрикивая лозунги «Долой царя» или «Россия без Путина».

За две недели до этого Путин в батискафе погрузился на дно Финского залива, чтобы осмотреть корабль, потопленный немцами в годы Второй мировой войны. А в Москве сотрудники службы безопасности избивали дубинками протестующих и задержали сотни людей. Говорят, после погружения Путин самодовольно произнес: «Там, внизу, меньше проблем, чем на поверхности».

Поведение российского лидера можно трактовать как уход от проблем в стране. Или это можно даже назвать проявлением истинных приоритетов и убежденности в том, что крупнейшие протесты с 2012 года так же быстро сойдут на нет, как и семь лет назад. Тогда в ходе митингов на Болотной площади в центре Москвы россияне выступили против фальсификаций, примененных правящей партией «Единая Россия» во время выборов в Думу. Эти протесты закончились задержаниями, а в некоторых случаях и тюремными заключениями на несколько лет.

Государство в очередной раз применило силу. Хотя нет, это Путин применил силу, ведь за двадцать лет правления эти два понятия слились воедино. «Сегодня нет России без Путина», — сказал когда-то нынешний спикер Госдумы Вячеслав Володин, в прошлом долгое время занимавший должность советника президента по внутриполитическим делам.

Сила фразы о «сортире»

Применение силы красной нитью тянется через всю путинскую эпоху. Путин руководит страной практически дольше всех в истории России. Только Иосиф Сталин еще дольше пробыл у власти: эпоха его диктатуры длилась 25 лет. «Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому предстоит обновлять великую Россию в XXI веке», — убеждал президент страны Борис Ельцин в августе 1999 года, после того как предложил немного застенчивому начальнику спецслужб занять должность премьер-министра. Вскоре Путин нанес первый удар, санкционировав бомбардировки Чечни. Началась вторая Чеченская война.

Несколькими днями ранее в Москве взорвались два жилых дома, погибли более двухсот человек. Точно так и не выяснили, кто стоит за этими преступлениями. Александр Литвиненко, бывший офицер КГБ, отравленный в Лондоне в 2006 году, обвинял российские спецслужбы. Однако Путин возложил вину на чеченских сепаратистов. «Мы будем их преследовать везде, — заявил он открыто. — И, вы уж меня извините, мы и в сортире их замочим».

Это знаменитое высказывание задавало тон всему, что происходило после. До сегодняшнего дня. На свет появился Путин как сторонник жестких мер. Противоположность Ельцину, который довел Россию до ничтожного состояния и стал посмешищем из-за своих пьяных выходок. Если спросить россиян, то многих все так же восхищают решительность, энергичность и здоровье Путина. Историки говорят, что русские готовы простить царю все, но только не потерю контроля над государством, как это случилось с Николаем II или Михаилом Горбачевым. Такое мышление народа также способствовало удержанию власти в руках Путина.

Восстановить величие России при помощи Запада — в этом «Никто» из Санкт-Петербурга в первые годы правления не видел никаких противоречий. Поэтому он потребовал от парламента ратифицировать соглашения в области контроля над вооружениями, от чего Дума, будучи прежде «коммунистической», отказывалась. Путин расценивал это как мирное предложение, предшествующее речам об интеграции России в североатлантические и европейские структуры безопасности. Разумеется, на равных началах.

Принципы — это лицемерие

Только тогда у Запада были совсем другие представления о том, как должна развиваться гигантская империя, а именно: стать либеральной демократией, а не превратиться в систему, в которой парламенты становятся подчиненными, а президентов назначают, а не выбирают. Путин, как полагает Кадри Лийк, эксперт по России из Европейского совета по международным отношениям, напротив, считает, что государства следуют лишь критериям силовой политики, а принципы — это сплошное лицемерие. Этому мировоззрению, пожалуй, под стать тот факт, что Путин месяцами заверял немецкого канцлера Ангелу Меркель, что в Крыму нет российских войск, чтобы в конечном итоге гордо возвестить об успешном завершении военной операции на украинском полуострове.

Негодование Запада в 2014 году после аннексии Крыма, который Никита Хрущев в 1954 году передал тогдашней Украинской советской республике, Путина не беспокоило: в области внутренней политики все российские патриоты были на его стороне. Его популярность среди населения превышала 80%. Крым вернулся в империю. Так это видели многие.

С тех пор Путин вмешался в сирийскую войну, встав на сторону диктатора Башара Асада, участвовал в международной ядерной сделке с Ираном — в том числе против интересов США — и сблизился с Китаем. В 2018 году в своем ежегодном послании Федеральному собранию он объявил о разработке чудо-оружия. «США проигнорировали наши предупреждения, — произнес президент в несвойственной ему раздраженной манере. — А теперь слушайте нас!»

Внешнеполитическую линию Путина российский журналист Михаил Кростиков окрестил «доктриной медоеда», названной так в честь забавного животного, известного своей силой, выносливостью и мстительностью, а также склонностью тягаться с соперниками крупнее себя. Блеф при этом является частью профессии. Аналитик имеет в виду, что Кремль решается на конфронтацию, хотя российский оборонный бюджет невелик по сравнению с бюджетами США и Европы. И усложняет жизнь Западу, например, финансируя ультраправые партии или применяя интернет-троллей. Максимальная паника при минимальных усилиях. «Доктрина медоеда имеет свои недостатки, — пишет журналист на сайте Dekoder, портале о России. — Это стратегия выживания, а не развития». Она не улучшает имидж России и не способствует модернизации экономики.

Снижение качества жизни

При этом платежный баланс России в 2018 году вырос на 245% по сравнению с предыдущим годом. Инфляция в настоящее время составляет 4,6%, валютные и золотые резервы возросли до 519,8 миллиардов долларов. Однако макроэкономическая стабильность никак не сказывается на людях, сетует строгая Эльвира Набиуллина, глава российского Центробанка. Более интенсивный рост ведет лишь к улучшению инвестиционного климата, усилению защиты собственности и к независимым судам.

В текущем году Кремль рассчитывает лишь на однопроцентный рост экономики, а реальные доходы населения снижаются пятый год подряд. Число россиян, чей уровень дохода ниже прожиточного минимума, с 2012 года выросло с 10,7% до 13,3%. Если так будет продолжаться, стране грозит «социальный взрыв», опасается глава Счетной палаты Алексей Кудрин.

Только кто захочет инвестировать в страну, где в любой момент могут возникнуть проблемы с органами безопасности? Ведущие представители так называемых «силовиков», такие как глава Роснефти Игорь Сечин, возглавили многие государственные предприятия, средние чины зарабатывают на сборе откупных денег или на рейдерских захватах компаний. По данным «Новой газеты», критикующей правительство, активы «личного круга» Путина составляют по меньшей мере 24 миллиарда долларов.

Много лет президент обещает оттеснить органы безопасности на задний план. Однако до сих пор этого не произошло. И, вероятно, он вообще не может исполнить свое обещание, поскольку с помощью распределения ресурсов Путин пытается удерживать под контролем соперничающие фракции внутри государственного аппарата — как укротитель, подкармливающий то одного, то другого льва. Для фундаментальных структурных реформ, таких как сокращение государственного сектора, Путин никогда не был достаточно силен.

Тем не менее долгое время его считали неприкосновенным. Миф о непогрешимости, по-видимому, даже для него самого зашел слишком далеко. «У вас такой вечный русский тезис: царь хороший, а бояре плохие. Но я вам скажу, что если что-то не получается, то все виноваты». По крайней мере в Москве многие осмеливаются по-настоящему критиковать Путина. Существует общий антинастрой, как отмечает Юлиус фон Фрайтаг-Лорингховен, глава Фонда Фридриха Науманна в России с 2012 года. Недавно он был на вечеринке в одном московском дворике, украшенном резиновыми уточками — символом борьбы оппозиции с коррупцией. В таких городах, как Архангельск или Екатеринбург, протестуют против мусорных свалок или строительства церквей. Однако единого скоординированного протестного движения с общими целями в России нет.

Как показывают опросы Московского центра Карнеги, многие россияне хотят перемен, но каждый понимает под этим что-то свое. Перемены необязательно означают либерально-демократические реформы. Протесты против путинской реформы, повысившей пенсионный возраст, свидетельствуют, что россияне порой отвергают разумное. И все же российское гражданское общество становится более зрелым и набирается смелости.

Отсутствие представления о будущем

Известно, что «Крымский консенсус», по словам социолога и бывшего заместителя министра экономического развития и торговли Михаила Дмитриева, в глазах многих людей утратил привлекательность. Дмитриев опубликовал исследование, демонстрирующее потерю доверия к президенту со стороны российских граждан. «Когда мы спрашивали о достижениях Путина, Крым был упомянут лишь однажды. Он больше не вызывает восторга». Угроза конфронтации с Западом постепенно уступает место другим темам. Учитывая падение уровня жизни населения, многим наверняка непонятно, зачем Путин вкладывает 13,5 миллиардов долларов в развитие инфраструктуры полуострова.

Но что тогда Путин может предложить своим соотечественникам, какую идею, а молодому поколению — какое представление о будущем? «Нынешний режим не может предложить ничего, кроме насилия», — считает известный критик Кремля Ирина Щербакова. Она опасается радикализации отношений между оппозицией и органами безопасности.

Новая конституция или новая работа?

Сможет ли Путин вообще признать потребности населения, если речь идет о чем-то большем, чем перенос свалки? Многое будет зависеть от того, как глава государства определит свое политическое будущее. В 2024 году заканчивается его четвертый президентский срок.
Если он захочет баллотироваться снова, ему придется опять изменить Конституцию. Пожалуй, многие россияне не смогут с этим смириться. Однако есть и другие соображения: он может стать кем-то вроде председателя наблюдательного совета компании «Россия» во главе Государственного совета. Сонный консультативный комитет уже сейчас заботится о более профессиональном имидже. Губернаторы и руководители фракций в последнее время работают спустя рукава, не спешат создавать команды и ведут дебаты в российском мессенджере Телеграм. Спикер парламента Вячеслав Володин предложил предоставить парламенту больше прав в формировании правительства, когда Путин перестанет быть президентом.

Что-то двигается в российском государстве — непонятно лишь, в каком направлении. Случаются даже неслыханные вещи: депутат Липецкого областного совета хочет подать в суд на Путина за то, что тот совершил свой мотопробег по Крыму без шлема. К чему это приведет?

Контроль, борьба, война

Какой такой Владимир? Когда Борис Ельцин летом 1999 года передал пост премьер-министра молодому начальнику ФСБ Владимиру Путину, всеобщему удивлению не было предела. Бывший офицер КГБ только в 1996 году перешел из Ленинградской городской администрации в администрацию Кремля. Он был новичком в центральном руководстве. Сатирическая передача частного канала НТВ тогда высмеивала его, изображая инфантильной латексной куклой. Вскоре канал оказался под контролем государства.

Путин, глава государства с 2000 года, и в других случаях прибегал к жестким мерам. Когда чеченские террористы в 2004 году захватили школу в Беслане, он приказал штурмовать здание и тем самым спровоцировал кровопролитие. Многие россияне гневно отреагировали на произошедшее. Зато они десять лет спустя по достоинству оценили нарушение табу — аннексию Крыма и де-факто оккупацию Восточной Украины. Путина не заботили ни законы Запада, ни международное право. Он серьезно отнесся к цели вывести Россию на мировую арену. В 2015 году Кремль вмешался в сирийскую войну, встав на сторону режима Асада, и тем самым оказался на равных с США в вопросе урегулирования конфликта.

«Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому предстоит обновлять великую Россию в XXI веке», — экс-президент Борис Ельцин о Путине.

«Сегодня нет России без Путина», — спикер Госдумы Вячеслав Володин.

«Я вам скажу, что если что-то не получается, то все виноваты», — Владимир Путин.

https://inosmi.ru/politic/20190826/245687124.html